Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Слона-то я и не пометил 07
Если, например, пространство физического мира абсурдно (вспомним опять «Место»), то оно ведь именно таково и есть, и не является никакой иллюзией. И эту абсурдность нельзя разрушить так же, как можно разбить зеркало или разогнать мираж. Физически вы не сможете устранить саму Вселенную.
Точно так же никакими физическими действиями невозможно устранить такой абсурд, как свет. Собственно говоря, свет – это вообще отдельный мир в составе физического мира по своему уникальному материалу. И никто не наделал столько бед своим абсурдным естеством, сколько свет, когда, руководствуясь тщеславием, очередной герой науки в очередной раз пытается свести его к нормальности.
Свет существует, он реален, он везде, и он не иллюзия, но он абсурден по своему материалу, хотя именно данный его материал – это и есть сам свет. Абсурдность света – уже давно общее место научного познания и нет необходимости излагать это здесь даже обзорно.
Точно так же давно стала общим местом абсурдность корпускулярно-волновой модели микромира. Микромир – это тоже совершенно своеобразная и отдельная часть физического мира. Мир в мире. Причем полностью абсурдный. Ведь вот этот «кот Шредингера», который сразу и жив, и мертв, если бы это прозвучало во времена эллинов, то стало бы классической апорией, показывающей логическую абсурдность микромира. И эта апория была бы именно о материале, который реален и никакая не иллюзия, но он абсурден.
Сегодня наука остерегается, в отличие от эллинов, называть вещи своими именами, и поэтому вместо простого слова «абсурд» она использует словосочетание «парадоксальная картина». Как будто это может создать новую интригу в старом деле.
Никакой новой интриги нет. Обычный абсурд физического мира.
Хвастливое тыкание всем под нос вот этим котом везде и всюду – это совсем не то, чего хотел Шредингер. Шредингер «кота» привел именно так, как Зенон приводил свои апории – показать, что обнаруженный микромир абсурден.
Поэтому «кот Шредингера» это есть, не что иное, как классическая физическая абсурдность, а вовсе не перспективное научное новшество. Тот же самый старый, непроходимый абсурд. Апория.
Таким образом, нам теперь ясна разница между иллюзорным «ненастоящим» и абсурдным «ненастоящим» – иллюзия очень хорошо укладывается в схемы логического разумения по форме, но по содержанию материала является не тем, чем хочет казаться; а вот абсурд по своему материалу вообще не укладывается ни в какое логическое разумение, но он ничем другим казаться не хочет и не скрывает, что его материал – это он сам.
Таким образом, первое ненастоящее (иллюзия) – есть результат убеждения психики, потому что психика не может не создавать этого убеждения по причине того, что физическая природа иллюзии объективна и находится выше способностей психики её отрицать.
Абсурд, же, вовсе не является навязанным убеждением психики – он объективен реально физически, но при этом мы, в отличие от иллюзии, можем устранить абсурд с помощью собственной психики. Как? Изменив его понимание. Потому что сам по себе абсурд – это оценочная категория нашего сознания. Он просто есть некая реальность, которая не стыкуется с нашими понятиями.
Поэтому, если мы свои понятия как-то изменим, то у нас появится шанс этот абсурд устранить не из мира, а оттуда, откуда он вообще-то и взялся – из нашего сознания.
Потому что материал абсурда реален, а ничто реальное не может быть абсурдно в себе самом – оно может быть абсурдно только во внешнем истолковании.
И если мы приладим наше понимание к материалу абсурда правильно, то тогда Место, наш мир, будет оставаться ненастоящим ровно до того момента, пока мы не устраним данное недоразумение одним из способов: или отыщем объяснение абсурдности мира в чем-то «настоящем», но ином ему; или найдем что-то «настоящее» в нем самом, чего доселе не замечали.
Потому что у любого ненастоящего в истоках должно быть причинное Настоящее. Ненастоящий мир должен иметь опору в чем-то Настоящем, собирающем и обеспечивающем его реальность.
И тогда, отыщи мы это Настоящее, вся разбитая мозаика мира в один момент склеится в разумную картину. Не в парадоксальную. Без абсурда. Потому что мы в этом случае обретем ту самую фундаментальную причинность всей картины, которая позволит нам претендовать на её понятность.
Таким образом надо искать Настоящее в качестве причины ненастоящего, чтобы попытаться убрать абсурд.
А, как искать Настоящее, если мы даже не приближаемся пока что к Нему ни в каком определении?
Будем идти от того, что у нас есть. От противного. От того, что мы уже понимаем. От ненастоящего.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
