Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Спор новсерваторов и консертантов 04
И вообще, в данном случае – это тоже положительный обман, или, наоборот – злосчастный?
Мы спрашиваем «зачем», потому что подобная система обмана не может быть случайной. Она не может быть случайной по простой причине:
генеральная настройка всего устройства не может быть его случайным свойством.
Тем более – такого совершенного устройства. Это ведь не побочный эффект работы разума, а главный метод его принципиального порядка — всё переиначивать ни во что.
Зачем в нём доминирует вот это, господствующее равнодушие к исходным свойствам природного материала? Ведь даже простаку понятно, что при создании такого инструмента, как разум, совершенно несложно было бы положить капитальное условие учитывать обстоятельства природных ограничений на поведение физических объектов в составе картин сознания.
Но разум на это не настроен ни в малейшей степени. Он из любого физического материала сделает всё, что ему угодно, а из теоретического – тем более.
Например, мы имеем сейчас математическую модель мира в десятичной системе счисления. А если запустить в разум двенадцатеричную систему, то он равнодушно создаст новую символику о том же самом. Даже не задумается. И это будет совсем другой мир в архитектурном начертании, хотя это будет по-прежнему тот же самый мир в своей структуре. Просто из другого материала.
Этот выбор ни к чему не привязывается. Он случаен.
Возьмите, для примера, в чем мы измеряем температуру. Цельсий, Кельвин, Фаренгейт. Вы увидите, что математика, которая нам даёт данные об одном и том же (о температуре) – приводит сведения совсем не об одном и том же. Где-то это привязано к точке замерзания воды, где-то вообще к идее предельного холода, а где-то сочетается с ростом-падением объема газа.
Три разные математики в этом примере дадут нам три разных набора сведений о простейшем типе ощущений одного и того же –воздуха вокруг нас, например, если отклониться от всех других возможностей их приложения. Каждый раз создается отдельный и непохожий ни на что мир об одном и том же мире.
И в этом нет ничего удивительного, потому что для разума та или иная математика – это лишь тот лёд, или тот луб, из которых разум равнодушно построит избушку по единому образцу. Или та глина. Или пластилин. Или гипс. Или тесто. Из всего будет вылеплен один и тои же мир в установленном творцом, порядке.
А творец – это аппарат сознания, для которого та или иная математика – лишь второстепенное обстоятельство труда. Лишь какой-то материал по завозу.
А ведь вся наука при этом – это вера в математику...
Говоря об истинном отношении к материалу на примере математики, можно вспомнить, что разум совсем не сокрушается от того, что у нас везде всё десятичное, а доли окружности или времени – шестидесятеричные. Разум это не коробит.
Почему окружность у нас 60, а не 100 градусов, а минута 60, а не 100 секунд? Потому что это остатки шестидесятеричной системы Вавилона. Попали в разум по завозу, ну и попали, и он, не задумываясь, применил их в качестве идейной конструкции. Провернул внутри себя и смешал с десятичной. Материал ему не важен – важен принцип его обработки, который всегда один.
60+30 = 1,5
Так бывает? В жизни – нет, а в разуме – да, потому что мы внутри разума минуты исчисляем в шестидесятеричной системе, а часы – в десятеричной! Слагаемые из одного счисления образуют сумму из другого!
Ну и, кто двоечник? Разве не тот, кто измеряет один и тот же объект двумя разными системами счисления?
А никто не двоечник, потому что разум себя в этом деле не ограничивает никакими правилами, кроме одного – кидайте в меня, что хотите, я всё равно сделаю одно и то же. На выходе могут быть противоестественные смеси, но за материалом следите сами. Ведь, если запустить в мясорубку смесь глины и мяса, то мясорубка этим не потрясется и не откажется работать, пока вы не приведете всё в нужный вид сами.
Еще раз раз повторяю – мы по-прежнему занимаемся описанием дотелесного разума.
Однако, если говорить о таких искусственных материалах, как системы счисления, то здесь всё не так ужасно, потому что любые из них – это всего лишь способы и правила записи чисел. Что одна, что другая – всё из одной и той же, одинаковой природы, любую из которых можно потом на основе количественных оценок пристроить на правильное место.
Но разум в своей работе не согласуется даже с количественными оценками, когда пристраивает физические параметры реальных объектов для описания полностью условных объектов – психических или умственных.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
