Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Бойтесь нанайцев, борьбу приносящих 06
И так далее. Хоть залейся этой логикой. Всё очень логично.
Бесконечное лобовое столкновение очень логичных встречных тезисов, убивающих друг друга безо всяких зачатков правдоподобного объяснения того, как моё «Я», отделяясь само от себя для беседы с самим собой, дает внутри себя картину двух разных разумов, но, остается при этом одним и тем же по личностной принадлежности.
Причем, задумываясь об этом, мне кажется, читатель не станет сейчас отрицать, что, ставя мысленно перед собой эту проблемную пару – своё «Я» и, разговаривающий с ним, разум (то же самое «Я») – читатель сейчас смотрит на данную пару каким-то своим третьим «Я», поскольку первичная пара в этом приеме мысли заключена в особый объект некоторым приемом мысленного от неё отстранения.
И разве это тоже не странно?
А при небольших затратах можно поставить внутри своего сознания еще и четвёртое «Я», которое будет анализировать уже предыдущую странную ситуацию с тремя «Я».
А потом пятое… И это самоотделение может продолжаться бесконечно…
«Не трудитесь, доктор, там одни черепахи» – так обрезала попытки к дискуссии одна из пациенток Роберта Уилсона, утверждающая, что Земля покоится на черепахе, в ответ на его уловки сломать её вопросом: «мадам, а, что находится под той черепахой, на которой расположилась подобная Земля?».
Так вот, когда я внутри своего разума могу формировать как мыльные пузыри множество других «Я», собирающих в своем внимании все предыдущие «Я», то это тоже одни черепахи. Там нет никакого края.
Из этого понятно только одно – разум устроен изначально так, что он способен множиться в своем конструировании, отделяясь от самого себя.
Хотя то, что мы сейчас накрутили в этом, телескопическом отделении множества «Я», наблюдающих за множеством самих себя в процессе бесконечного отстранения – это картина ложная и мошенническая. Потому что мы здесь не создаем никаких равноправных «Я» в ряду их генерации. Мы здесь не расщепляем сущность на равноправные копии, мы лишь лепим их пустые, не деятельностные муляжи.
Сила остается в том месте сознания, из которого мы создаем эти искусственные облики многочисленных «Я», существующих только в мертвой картине. Потому что ни одно из них не способно ни к какому диалогу ни с каким разумом. Они – лишь символы какой-то способности сознания к какому-то изощренному мастерству копировать образы самого себя для самого себя. А само их назначение в работе сознания – полностью холостое. Они – целлулоидные. Они лишь продукт воображения.
В истинном же смысле существует только вот этот странный и неестественный диалог между мною и мною, когда внутри меня есть «Я» и еще одно равноправное «Я», которые общаются между собой, что невозможно допустить с точки зрения здравого смысла, но что, несомненно, происходит с точки зрения того же самого, здравого смысла. Я постоянно разделен с самим собой.
И если кто-то способен сейчас воспринимать это с меньшим беспокойством, чем я, тот может сразу же закрыть эту книгу.
А оставшимся, пусть даже это покажется менее привлекательным, придется найти выход.
И, какой же это может быть выход?
Прежде всего, надо оставаться в рамках принципа, что наше сознание расщепляется на два разума, которые личностно – одно и то же.
Договоримся наперед руководствоваться только этим, потому что, если мы начнем рассуждать о разных личностях в составе сознания, то скатимся или в доскональное описание шизофрении, или закопаемся в пустые идеи о множественности персон внутри сознания, которые, якобы, вытаскиваются наружу различными психологическими практиками. Описывать эти практики, полные соплей и боли, мы сейчас не будем, а просто договоримся, что два разума внутри нашего сознания в фундаментальном принципе являются для нас одной и той же личностью.
А это так и есть по факту действительности.
И это будет нашим аварийным рычагом, не позволяющим рухнуть с аскетичной философской скалы в искристую, но самоубийственную пучину эзотерики или парапсихологии.
А это очень важно, потому что сила философии состоит не в том, что она способна предложить универсально правильную идею, а в том, что она может отбросить любую, недопустимую.
Аргумент «красивая идея» на философию не действует.
С точки зрения требований философии, идея должна быть логически выведенной из реальных обстоятельств, а не создана по очарованию какой-либо чувствительной гипотезой, взятой на эмоциях.
Однако, разбирая философию на предмет нашего вопроса (читатель может заметить, что мы начали работу немедля и с традиционного рассмотрения накопленного опыта предшественников), мы, к сожалению, сталкиваемся именно с вот таким эмоциональным очарованием на отказ от двух разумов в составе одного сознания, взявшим в философии силу болезненного самоограничения.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
