Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Бойтесь нанайцев, борьбу приносящих 04
Сначала о первых двух – о способности воспринимать отдельное от себя и о способности рассуждать об этом, отдельном от себя.
Если я воспринимаю свой собственный разум внутри себя как «что-то», отдельное от себя в качестве наблюдаемого собеседника, то, разве я был бы способен делать это не через собственный же разум? Прочитаем это дважды, трижды, чтобы отчетливо осознать. Надеюсь – получилось.
А тогда пойдем дальше – если я собственным разумом воспринимаю собственный разум, то, разве я был бы способен это делать, если бы при этом один мой разум не был отдельным от другого моего разума?
И, следом – как я был бы способен рассуждать о процессах собственного разума, оценивая, познавая, принимая или отвергая их с позиции стороннего анализа, если бы я действительно не делал это со стороны другим своим разумом?
Естественно, что я в каждом из этих моментов не являюсь тем, что я воспринимаю и не являюсь тем, что я наблюдаю, ибо я нахожусь отдельно от всего этого. Но, тогда – как получается, что я воспринимаю и познаю при этом непосредственно самого себя?
Это ведь предельная очевидность – воспринимающий не может быть тем, что он воспринимает! Для восприятия чего-то должна быть бытийная дистанция, разноположенность, пространственная распределённость, сущностный разрыв.
Принципиально говоря, любое восприятие с познанием – это встреча с иным себе в акте снятия информации и поэтому только разделенность с объектом позволяет иметь как его восприятие, так и его познание.
Следовательно, если я воспринимаю и познаю самого себя в качестве некоего разума, то я для этого разделен внутри своего сознания?
Я расщеплен внутри себя каждый раз, когда одной своей частью сознания вижу другую его часть?
Разве это не странно?
Разве это не странно, что я могу увидеть со стороны свои побуждения, размышления, вопросы и ответы на них?
Я могу видеть, как я несу чепуху в каком-то разговоре, а параллельно этому ищу способ выхода в течение той же самой тирады, чтобы сохранить лицо. Я в этом случае мысленно наблюдаю не что иное, как самого себя, отделённого от себя и, находящегося в потоке собственной мысли, но наблюдаю я это – совсем другой своей мыслью. И далее, когда я корректирую высказываемую мною мысль прямо по её ходу, то разве я здесь не разделен сам с собой?
Я говорю: «моя душа», «мой ум», «моя психика» как о чем-то стороннем, как о чем-то, прикрепленном ко мне.
А ведь моя душа, мой ум, моя психика – это и есть я. Я разделяюсь в себе, выношу за границы своей суверенной территории то, что является непосредственно мною прямо в тот же самый миг, когда я всё это осмысливаю в качестве объекта, расположенного прямо перед моим мысленным взором.
А, если перейти к следующему пункту – к такой верной примете любого разума, как его собственная воля – то, если я не могу «кому-то» внутри себя запретить о чем-то думать, то, разве я не разделен внутри себя в этот самый момент именно на два разума, у каждого из которых есть своя собственная воля? Один разум диктует свою запрещающую волю другому, а тот её игнорирует и не поддается. Идет борьба.
То есть – один разум в моём сознании не подчиняется другому разуму внутри меня и в этой борьбе схватываются две разные воли.
Разве это не дико?
Если внутри меня существует «кто-то», кто мне не подчиняется, то это говорит о наличии внутри меня чужой воли. Потому что всё, что моё – оно простирается в тех границах, где всё подвластно моей воле. А всё, что выше моей воли – это уже не мое.
И, если ты «сам себе» (!) отдаешь волевое распоряжение не думать о чём-то, но ты «сам себя» при этом не слушаешься, своевольничаешь, то, следовательно, внутри тебя есть что-то, что не совсем твоё, потому что оно живет вне границ твоей воли, или – не полностью в границах твоей воли.
Таким образом, подытоживая, получается, что я очевидно расщеплен на два существа, у каждого из которых есть свой разум и своя воля, но при этом – и в том, и в другом случае – это лично мой разум и лично мои воли, как одного существа.
Если кто-то мне сейчас скажет, что это вполне объяснимая способность – расщепиться внутри себя и разговаривать с самим собой, то я попрошу конкретно показать мне, где можно расщепить какую-либо сущность мира на две, а потом заставить их вступить во взаимоотношения именно как «с самим собой», как с той же самой сущностью, а не как с другой, иной сущностью.
Расщепить в этом мире можно всё. Но это всегда приведет к появлению двух разных сущностей, а не к сохранению одной и той же сущности в личностно равносуверенных экземплярах с одной и той же, жизненно неразделимой судьбой. Попробуйте отыскать что-нибудь в любой, известной вам, области, кроме личного сознания, чтобы это делилось на два равноценных объекта и, чтобы эти два объекта оставались бы теми же самыми во встречном взаимодействии, а не предельно разными. Не выйдет ничего.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
