Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Бойтесь нанайцев, борьбу приносящих 16
Это очень остроумный прием, но есть в нем что-то, что не избавило его от ошибок буквально через два хода.
Поэтому нам нужно что-то другое.
И, что же нам нужно?
Мне кажется, нам следует предпринять самое сложное, что вообще может сделать человек в этой жизни – принять очевидное, исходя из логических рассуждений.
А очевидным является наличие диалога двух разумов в составе личности. И если проанализировать, что происходит в этом диалоге, то становится понятным, что внутри меня беседуют два разума: один – изначальный, более фундаментальный, он «сразу мой и не мой», потому что формальная логика, в которой он устроен – это чужой мне, механизм, который работает на меня, но без меня, так как я не регулирую её, не настраиваю и даже не управляю. Она меня подчиняет, а я её – нет.
И этот «сразу мой и не мой разум» существовал до моей текущей личности, а потом актом своего определения открыл к жизни «разум моего текущего Я».
Поэтому в диалоге моего сознания «сразу мой и не мой разум» – это мой собеседник, которого я мысленно воспринимаю разумом своего «текущего Я» в качестве внешнего мне, объекта,
А разум моего «текущего Я» – это тот разум, который я не могу мысленно обнаруживать в качестве внешнего объекта, потому что я нахожусь внутри него и являюсь непосредственно самой его деятельностью – ведь ни одна деятельность не может быть направлена сама на себя.
Деятельность разума – восприятие и познание. Следовательно, я могу разумом своей текущей личности воспринимать и познавать всё, но только не собственный познающий разум.
Молоток не может бить сам себя. Штангенциркуль может измерить всё, кроме самого себя. Весы взвешивают всё, кроме самих себя.
Любой инструмент совершает деятельность, направленную куда угодно, только не на самого себя.
Инструменты тела – то же самое. Если я могу ощупать ладонью всё, что угодно, то ощупать саму ладонь ею же самою – я не смогу. Если я могу глазами увидеть всё, что угодно, то ими я не могу увидеть их самих. Я не могу посмотреть себе в глаза.
Поэтому, если мой текущий разум — это инструмент познания, то его познающая деятельность может быть направлена куда угодно, но только не на самого себя, как в случае с любым инструментом.
Разум может познавать и может помыслить всё, кроме самого себя. Было бы странно, если бы он это умел.
Зато этим разумом я могу видеть и познавать мой второй разум, и даже могу создать о нём систему знаний, потому что он «сразу мой и не мой» – я его слышу и познаю сразу и как собственное «Я», и как нечто, отделённое от меня для диалога.
Вот именно от этой новой точки понимания природы собственного сознания мы дальше и пойдем.
Куда?
Так, это уже очевидно: если я не могу помыслить разум моего «текущего Я» из-за того, что я не могу направить своё мышление на самого себя, то мне остается только одно – как следует помыслить то, что я могу наблюдать и воспринимать отдельно от себя.
А именно – свой второй разум, «сразу мой и не мой разум».
Удобство философии как раз в том и состоит, что, при всех прочих, не надо мельтешить в поисках вариантов для познавательных событий.
Она сама неумолимо вызывает их порядок и необходимость.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
