Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Бойтесь нанайцев, борьбу приносящих 15
Коготок увяз – всей птичке пропасть. Интеллект полез в сущность – и птичка сразу не летает, а человек не познает, а бредит.
Поэтому от Фихте трансцендентализм (не подумайте, опять, плохого) перешел на Шеллинга, которого не устроило, что отдельная личность создает для себя свою отдельную природу, и он придумал для всей Природы один, порождающий её, Разум, который он назвал Абсолютным Тождеством.
Потому что, если этот Разум всю Природу из Себя Самого породил, то Разум и Природа – это одно и то же. Тождество. Всё в мире – тождество этого Разума с самим собой.
Стало еще непонятнее, но зато еще веселее.
А всё из-за этой непреклонной позиции отказываться от наличия двух разумов в составе сознания
Два разума в составе сознания сильно травмировали душу этих философов даже в качестве простого словосочетания, отчего они вошли в такие умозрительные тонкости, которые не имели законченного вывода, ясного обоснования и вообще не находили для себя никакого места на земле. Только в абстракциях разума.
Попытка отрицать разделенность сознания внутри себя так наподдала их духу, что переросла у них в уверенное намерение отрицать любую разделенность сознания хоть с чем-либо вообще и даже такую разделенность, как разделенность с физическим миром.
Именно это и привело в итоге к превалированию в составе немецкой классической философии странных абстракций о настолько законченном экземпляре неразделённости, как Абсолютный Разум и Его Тождество с физической природой.
Жуть.
Это совсем никого не радовало, потому что наговорить мудреной путаницы легко, а понять, почему продуктивно-познавательная деятельность внутри Разума происходит в виде его диалога с самим собой – по-прежнему трудно.
И поэтому Гегель прозаически свернул всю нервотрепку к правде жизни, остановив образующееся безумие тем, что признал-таки разделенность, пусть не человеческого, а вот этого –Абсолютного Разума.
То, что было недопустимо для человека, стало допустимым для абстрактного персонажа, проживающего в мире абстракций.
Ладно (сказал Георг Гегель), пусть этот Разум будет абсолютным (то есть вообще ни с чем в мире не разделённым, а не то, что с самим собой), но ведь у этого Абсолютного Разума есть же внутри Него «Идея О Самом Себе» – о том, какой он герой и какой он молодец? Внутри него, же, должна быть идея о том, что Он способен делать, как Он это способен и для чего Он это способен делать? Конечно же – должна быть! Он же должен как-то Сам Себя понимать и Сам Себя кем-то осознавать! Что-то внутри Него должно, же судить о Самом Себе как бы со стороны (!) и порождать о Нём простую Идею того, что Он есть Такое, и почему он именно Такое, а не что-то другое? Должно! Он же – не идиот! А отсюда (сказал Георг Гегель) изначально до всего вообще существовала именно вот эта «Идея об Абсолютном Разуме», которая и создала Этот Разум режимом Своих внутренних определений, а вот Он уже создал потом Природу из самого Себя и т.д.
В общем – там одни черепахи, доктор…
А всё из-за того, что трансцендентализм мало того, что находился в слишком сложной зависимости от психических побуждений своих авторов, он еще и слишком далеко отклонился от простого вопроса о раздвоении человеческой сущности в диалоге со своим разумом, который мы поставили целью разобрать в нашей работе. Ушел в заоблачные сферы надмировых абстракций. В очень малую среду ментального обитания. В пустоту беспредметного понятийного аппарата и птичьего языка «диалектики».
Поэтому трансцендентализм нам в нашем деле не поможет.
Хотя, конечно же, можно взять что-то из трансцендентального подхода, спуститься с небес на землю и попытаться применить это к нашим делам.
Но делать этого не стоит, поскольку данный подход обитает полностью в рамках надломленного сознания, которое поломалось именно в тот момент, когда второй разум в диалоге с «Я» стал принципиально отрицаться, но сам диалог так же принципиально отрицать было нельзя.
И возник абсурд, когда диалог в составе личности ведется (он не может не вестись), но этот диалог объявляется просто актом непрерывного самопознания, в котором данная личность (или Абсолютная Идея) вот так корячится.
Это похоже на борьбу нанайских мальчиков, когда от реального объекта борьбы отказываются, а вместо него и на место него ставится сам же борец – бейся сам с собою.
Но борьба нанайских мальчиков — это только по виду борьба. Один к одному, как в трансцендентализме (надо поклясться больше никогда не пытаться написать это слово с первого раза). Потому что в этом смысле артист-нанаец, демонстрирующий данный номер – это тот же самый Абсолют. Он в этой борьбе ничем внешним себе не обусловлен и ни с чем внутри себя не разделен.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
