Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Уточмнение терминологии 07
Ничто иное не собирает личность, расколотую на разные формы состояний на протяжении жизни, кроме единокровного изотопа принадлежности её переживаний к собственному «Я».
Разве не смешно было бы говорить, что это одна и та же личность на протяжении жизненной истории, если взять в качестве признака, объединяющего разных участников этого совместного пути, не единую субстанцию переживаний, а любую другую интеллектуальную или физиологическую, функцию? Ни один претендент, кроме переживаний, не выдержит никакого испытания на нерасторжимую принадлежность к центру одной и той же личности.
Например, в молодости человек хочет всё ломать, а в старости – всё сберегать. В молодости человеку до тошноты претит сама позиция взрослых хранить сложившиеся традиции. Ему лишь бы «против». А в старости этот же самый человек до тошноты отвращается от любого бунта ради бунта, и ему главное, чтобы он мог бороться ради какого-то «за». Относительно этих двух признаков, если предъявить их в качестве показательных характеристик личности и сформировать на этом фундамент их идентичности – разве это не две разные личности? Это чужие и настолько враждебные существа, что, если бы они встретились и не опознали бы сами себя, то, возможно, поубивали бы друг друга.
В молодости я обожал Сальвадора Дали, и мне казалось, что лучше этого в живописи уже никогда ничего не будет. Я бегал и покупал любое периодическое издание ради любой, плохонькой его репродукции. Сегодня – это уже не моё. Совсем не моё. Если даром будут давать – не возьму, а еще и руки помою. Разве это одна и та же личность по признаку эстетического пристрастия? Разве, сопоставив это, можно сделать вывод, что речь идет об одном и том же человеке?
Но в обоих приведенных случаях, человек остается одной и той же личностью, потому что в качестве единой субстанции в нем живет его личностное переживание, пусть даже размещенное в противоположных позициях. Ибо даже, отказавшись от ценности одной позиции, и, став совсем другим, я не могу отказаться от принадлежности к моему «Я» любого противоположного переживания на этом пути.
Человек, едва освоивший счет до трех, и человек, получивший всю сумму базовых знаний современного мира – разве по признакам интеллектуальной функции это один и тот же человек? Разве сможем мы через сопоставление двух этих интеллектов доказать, что они составляют «основу единой личности»?
Подросток и пожилой человек – разве это один и тот же человек, по такой функции, как либидо, при полном перевесе в пользу первого по всем параметрам? Уж, поверьте, что это не одно и то же, когда день только занимается, и когда ночь уже наступает. Сверьте угаснувшие потребности с тем жарким вулканом, который буйствовал в самом начале и попытайтесь, опираясь на сравнительную картину, доказать, что это, несомненно, один и тот же человек в обоих случаях. Что и где в этом сравнении вы найдете настолько близким, чтобы это утверждать?
Человек, впервые пригубивший остатки водки в рюмке на столе взрослых из любопытства, и человек, полностью подчиненный этой водкой до свинского предела жизни – разве это один и тот же человек по признаку психической функции искать радость и удовольствие?
И т.д.
Во мне, в разный период моей жизни сменяется множество несоединимо разных людей по всем категориям признаков, но всё остается единым по одному признаку – по наличию одного и того же субстанционального переживания у всех этих, разных людей на всех этапах моей жизни.
Таким образом, переживание созидает мою личность еще и в том, что моя жизнь не рассыпается на ряд низко узнаваемых или чужих персоналий в ряду ее присутствия. Ты ни от чего не можешь отказаться внутри своего опыта именно из-за того, что он наклеен на единую ленту именно твоих переживаний.
Но и это еще не всё. Ведь личность может уйти из моего внутреннего сознания и замениться в нем на другую, что, несомненно, станет началом моей окончательной дезорганизации, и эта опасность существует каждый день, когда я разделяюсь на двух разных людей – на дневного и на ночного человека.
Человек находится в состоянии постоянного оборотничества – то просыпается в дневной реальности, то активизируется в ночной. И, где же его истинная сущность? В чем её уловить, если постоянное занятие человека – это метаморфозы его сущности? Он – носитель двух обличий, сменяющих друг друга. В чем его цельность? Что связывает эти образы?
Переживания. Переживающий – вот истинное лицо человека.
Ведь, если разум моей «текущей личности» во сне гаснет, то моя личность, как таковая, при этом не уходит. Она остается, ибо сон – это переживание, и кто же тогда переживает, если не я сам?
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
