Главная
 |
 |
 |
|
      |
|
Не все дома, или один дома? 03
В этом, редком случае, возникает вот эта бездумная линия бесцельно-акробатических действий лунатиков – мощный аппарат сознания, обладающий невиданными для дневного разума, способностями координации, превращает ходящего во сне в безошибочный автомат, выполняющий непоследовательные команды, не побужденные никаким полезным интересом.
Именно поэтому лунатики совершают настолько опаснейшие, но настолько же и выверенные движения, которым позавидовали бы даже сильнейшие акробаты, но которые бессмысленны от начала и до конца.
В своих перемещениях по окнам, выступам наружных стен, или по краям крыш, лунатики, обычные обыватели в дневной жизни, неожиданно проявляют неимоверную силу, невероятное равновесие и поразительную точность на крайних точках опоры, совершая повороты и пируэты так легко, как это не сможет организовать никакое дневное сознание даже самому подготовленному телу. Это всегда вселяло зловещий ужас в случайных свидетелей.
Не удержусь и приведу здесь старинную картину, изображающую человеческое существо, в котором управление телом захвачено дотелесным разумом во время сна.
 Люди, которые в тревоге смотрят со стороны, обычно не поймут, зачем лунатики совершают то, что они совершают на подоконниках, выступах стен, на концах крыш или на коньках кровли. А это потому, что пассажир заставляет подвластный ему корабль дрифтовать и показывать всё, на что тот способен по своим техническим возможностям. Дорвался и управляет ради самого управления. Как непонятной игрушкой. Устраивает бесцельное ралли. Очень умело, но, не понимая – зачем?
Хотя, конечно же, форма остаточной связи с телом существует даже в нормальном сне, в котором дотелесный разум не прорвался к телу напрямую. Потому что астматикам снится, что они тонут или привалены тяжестью во время ночных приступов, а неудобное положение конечности или жажда становятся участниками сюжета.
Это происходит потому, что дотелесный разум изначально предназначен работать с мозгом, реагируя на те сигналы тела, на которые его сконцентрировал разум текущего «Я». И, как он работал с мозгом днем, при посредничестве второго разума, так и ночью работает с тем же самым мозгом, только теперь в одиночку и напрямую.
И вот, самолично воссев в центре управления информацией, он относится к волшебным картинам, которые во время сновидения вгоняются в мозг, точно так же, как он относился бы к обычным ощущениям тела днем. Он воспринимает всё в статусе действительных вещей, даже если мертвый человек видится ему живым, а жилой дом, в который он сейчас входит, на самом деле школа из далекого детства.
Он всё это воспринимает как обычную внешнюю данность, не понимая, что внешняя данность физического мира с уходом разума «текущего Я» отключена от мозга, и всё, что теперь в мозге есть – это образы, насылаемые уже не из физического мира. Он в это не вникает и уравнивает волшебный мир сна с реальным миром физического существования, несмотря на то, что в цепи его дневных привычек не содержится ничего из того, что присутствует во сне.
Днем он не может, растративши бензин до нуля, подхватить автомобиль под колеса и нести его до заправки, перемахивая через кусты. А ночью – вполне.
И это происходит не по замутненности сознания – сознание работает очень четко и отменно – а по отсутствию способности осмысливать на истинность логику событий или проявлять способность к различению реального и нереального – ведь именно этим славен более всего дотелесный разум, как мы помним.
Но эти врожденные настройки аппарата сознания – это лишь первая основа полной вовлеченности ночного разума в сюжет сновидения. Вторая база этой вовлеченности состоит в том, что во сне дотелесный разум не наблюдает происходящее со стороны, а является его центральным героем.
|
|
 |
|
Главная |
При использовании материалов |
